Сегодня у меня пост с такой непривычной тематикой, что я даже долго колебалась, писать его или нет.

Это весной, путешествуя по Европе, я впервые решилась заехать в концентрационный лагерь Освенцим. Это один из самых известных лагерей смерти, созданный фашистами в период Второй мировой войны.

Музейно-мемориальный комплекс Освенцим находится в Польше, неподалеку от Кракова. Я уже несколько раз была в этом городе, но посетить лагерь никак не решалась. А в этот раз мы все-таки заехали.

Лагерь смерти Освенцим. Аушвиц-1 по-немецки. Очень много посетителей. Вход бесплатный. Очень много евреев, их больше всех погибло в немецких концлагерях. На всех табличках с подписями идет дубляж на трех языках: на польском (Освенцим находится в Польше), на английском (язык международного общения) и обязательно на иврите. Ребята в белых курточках на фото (ну или те, где виден белый капюшон - это все ребята из еврейских групп)

Громадная территория, громадное количество бараков, ужасное число людей, которые там погибли. Я ходила по лагерю и никак не могла понять, как такое место вообще могло существовать. Как одни люди могли выживать во всем этом, а другие могли создать все это.

Ворота лагеря Освенцим (Аушвиц-1). Меня так поражало, что вокруг такое красивое утро - солнышко, зеленые деревья. Живи и радуйся. И, наверное, такое же солнышко иногда бывало и в военные дни, когда лагерь функционировал, как лагерь смерти. Но я сейчас свободна - могу любоваться на солнышко, могу зайти в эти ворота и в любой момент выйти из них. А заключенные, видя то же самое, что и я, оставались в этом лагере навсегда...

Впечатление оказалось очень сильным и вот уже два месяца после возврата эта тема все меня никак не отпускает. Я пересмотрела кучу фильмов, перечитала кучу книг. И все они показывали жизнь лагеря изнутри, то есть с точки зрения заключенного. И вдруг я совершенно случайно натыкаюсь на книгу, написанную комендантом Освенцима Рудольфом Гессом.

В общем-то, это не совсем книга. Когда после окончания войны Гесс был арестован и по поводу него велось следствие, следователь попросил не только устно ответить на поставленные вопросы, но и написать все, что он помнит и хочет сказать. И Гесс написал этот текст в помощь следствию.

Вообще, к этому произведению есть предисловие издателей, где они комментируют, что бывший комендант Освенцима охотно сотрудничал со следствием, ничего не скрывал, старался помочь. Я удивилась: с чего бы бывшему эсэсовцу так охотно сотрудничать с врагами? А вот после прочтения книги многое стало понятнее. И вообще, восприятие ситуации несколько поменялось.

Лагерь Освенцим (Аушвиц-1). Один из бараков и колючая проволока, ограждающая лагерь

Только не подумайте, что я вдруг начала поддерживать фашизм или что-то в этом роде. Просто до чтения этого текста я вообще не видела логики в поведении фашистов, в создании и содержание лагерей, вообще ни в чем из того, что они делали. Вообще мне казалось, что человеческая логика им абсолютно чужда. Что они вообще просто какие-то инопланетяне, существа из другого мира, что их нельзя мерить привычными и обычными мерками. Одним словом, они просто не люди, у них напрочь отсутствуют нормальные человеческие чувства и потому смогли создать все то, что они создали.

Но прочитав книгу Гесса, увидев все с его точки зрения, я вдруг осознала, что он просто обычный человек. Не самый глупый, не самый умный. Ну, может быть, чуть больше среднестатистического нуждающийся в лидере, в человеке, идущем впереди него, в ком-то, кто бы указывал ему дорогу - куда идти, а Гесс бы верно и преданно шел за ним. Таким человеком стал Гитлер и партия, которая хотела добра немецкому народу.

(Вообще, к слову, меня уже в который раз поражает понятие добра. Никто - абсолютно никто в мире! - не хочет зла. Все, что делают люди, они делают потому, что желают добра. Вопрос только в том, что каждый понимает добро по-своему. Например, террористы, взрывающие школу, желают добра своим детям - они хотят, чтобы их дети жили в правильном мире, а не в том, который погряз в разврате и стяжательстве.)

Экспозиция в одном из бараков в Освенциме (Аушвиц-1). Когда на месте лагеря создавался мемориально-музейный комплекс, каждой стране, участвовавшей в его создании, была дана возможность создать собственную экспозицию в одном из бараков лагеря. Это, если не ошибаюсь, итальянская экспозиция - комнаты со стенами, сплошь увешенными фотографиями людей, погибших в Освенциме. За каждой фотографией чья-то судьба и жизнь...

Гесс когда-то сам сидел в тюрьме. В период его юности становления в Германии была та еще катавасия, он был арестован как политический преступник и несколько лет отсидел. Потом его выпустили, он хотел стать фермером, уехать в деревню и уже почти уехал, но его пригласили на службу в СС - именно потому, что он имел опыт заключенного, то есть знает, как должна быть организована работа в исправительных учреждениях. Гесс не очень хотел служить в лагерях, но хотел вновь вернуться к военной службе. И он дал согласие.

Когда его назначили комендантом Освенцима (до того он был кем-то вроде заместителя и в другом лагере), то он хотела организовать там все по-правильному. Чтобы соблюдались санитарные нормы, чтобы каждому заключенному был отведен определенный метраж, чтобы было питание, чтобы не было третирования от охраны. Он же помнил свой опыт и тюрьму, в которой сам сидел.

Но, но и но! Человек предполагает, а в жизни складывается все не так, как предполагает.

Гесс пришел комендантом почти на пустое место: нет бараков, нет снабжения, нет материалов для постройки лагеря. А его закидывают телеграммами: когда примете первый транспорт с заключенными?! Нужно срочно!

Барак в лагере Аушвишц-2. Когда основной и первый лагерь Аушвиц-1 перестал вмещать заключенных, был создан Аушвиц-2 или Биркенау. Все бараки там - это здания бывших конюшен, вывезенных из Германии в Польшу в спешном порядке - нужно было срочно возводить лагерь. Все щели, которые вы видите на фотографии в стенах, в потолке барака - все так и было. А ведь в Польше бывает немалая минусовая температура. И на весь барак с громадным количеством щелей, идущих на улицу, вот такая вот небольшая печечка. Грейся как хочешь...

Когда начали привозить первые эшелоны с заключенными, мест не хватало. И в бараки, рассчитанные на 100-200 человек размещали 1000-2000 людей. А что делать? Так нельзя - запихивать их как сельдей в бочку, но куда девать доставленных? Ведь транспорты идут и идут.

Нары в бараке лагеря Аушвиц-2 (Биркенау). На такие нары заключенные ложились поперек и на них вмещалось до 10-20 человек. Было тесно до такой степени, что когда переворачивался один, приходилось переворачиваться всем остальным

Нормы питания на заключенных были очень малы и они в течение военных лет все урезались и урезались. Чем тяжелее становилось положение на фронте, тем меньше становились нормы питания. Гесс пытался обратить на это внимание Гиммлера, который приезжал на инспекцию в лагерь. Гесс говорил о том, что еды заключенных не хватает, что в лагере антисанитария: не хватает чистой воды для питья, не хватает мест для оправления естественных надобностей, нечистоты сливаются в ближайшую речку, заключенные, живущие в тесноте, в практически неотапливаемых бараках, с мизерным питанием слабеют, подхватывают инфекции, которые очень быстро передаются от одного к другому и ведут к эпидемиям и повальным смертям. Гесс просил финансирования, просил денег, материалов на постройки, на увеличение пайков, на изменение условий жизни заключенных.

О, не подумайте, что он делал это из-за своего сочувствия к находящимся в лагере. Думаю, он относился к ним, как пастух к вверенному ему стаду. Каждую овечку в отдельности не пожалеешь, но если улушчить условия, то в целом стадо будет здоровее и принесет больше экономической пользы. То бишь заключенные смогут лучше работать, принося пользу Германии и ее экономике.

Конечно, Гесс пекся о благе своей страны, а не о благе самих заключенных, но все-таки если бы его требования и рекомендации были бы учтены, возможно, умерших в Освенциме было бы меньше. Но Гиммлер сказал: идет война, мы все должны стараться, потуже затянуть пояса и делать все, что нужно, а не ныть. Офицер СС должен сам решать возникающие у него на службе проблемы. Итак, приказы о приеме все новых и новых эшелонов шли, сами эшелоны, набитые людьми, шли, а соответствующей помощи от руководства - ни финансовой, ни рекомендательной не было.

Что мог сделать Гесс в этой ситуации? Возможно, он делал все, что мог? Он был военным человеком, у него был приказ выполнять определенные задачи и он решал их, как мог.

Вопрос, конечно, еще в том, что поставленные перед ним задачи выходили за рамки нормального человеческого восприятия. Они выходили за рамки нормальных человеческих норм поведения. «Окончательное решение еврейского вопроса», то есть полное уничтожение всех евреев в мире, отправка детей, женщин, стариков в газовые камеры, уничтожение цыган, проведение медицинских экспериментов на людях – разве можно все это вообразить в нормальной ситуации, в нормальном, обычном мире? А все это должно было быть организовано Рудольфом Гессом - комендантом лагеря Освенцим.

Железная дорога в лагере Аушвиц-2 (Биркенау), по которой заключенных привозили прямо к газовым камерам. Между камерами и перроном, где высаживали людей, были деревья - маскировка, чтобы люди спокойно выходили из вагонов и не начинали паниковать. Планировался к постройке вокзал, чтобы все еще казалось обычнее и неопаснее, но построить его не успели - война закончилась

Те задачи, которые ставились перед комендантом лагере, выходили за рамки нормальной человеческой морали. Но Гесс послушно и дисциплинированно их выполнял. А мог ли не выполнять? Может быть, ему стоило уйти со службы, уволиться? Тогда он не оказался бы замешенным во всех этих преступлениях. Но вот вопрос: а мог ли он это сделать?

Мог ли он отказаться от своей должности? Выбрать другую службу? Мне кажется, что нет. Военные не выбирают, где им служить. Тем более в напряженное военное время. Гесс пишет, что несколько раз просился на фронт, но ему отказали - он, с его опытом, нужен был в лагере.

Рудольф Гесс был обыкновенным человеком. Сложись политическая ситуация в стране по-другому, и он был бы совсем другим. Но у власти был Гитлер со странными идеями, позволяющими, однако, получить немецкой нации реванш у всего мира. Отыграться за проигрыш в Первой мировой войне, подняться на вершину, почувствовать свою значимость и исключительность. Кто бы мог отказаться от такого? А Гесс был просто одним из представителей немецкого народа того времени. У него была работа, которую он (со своей точки зрения!) пытался выполнять максимально хорошо. Мог ли он изменить что-то - и в своей судьбе, и в судьбе заключенных, которые попали в лагерь? Не знаю.

Разрушенные газовые камеры в лагере Аушвиц-2 (Биркенау)

Мемориальные доски на разных языках в память о погибших людях в газовых камерах Освенцима. Та, что на фотографии - она на русском...

После войны Гесс был арестован, а потом казнен - повешен в Польше. Кажется, чуть ли не прямо в Освенциме. Справедливо ли это? Наверное, все-таки да. Но эта справедливость - она верна с точки зрения нас, победителей. А если бы победила другая сторона? Если бы победили немцы? Тогда бы вешали не эсэсовцев, а совсем других людей. А еще бы их посылали в газовые камеры, расстреливали и гноили в бараках и на непосильных работах. И это тоже было бы справедливо. Но, опять же, с точки зрения победителей.

Гесс рассказывает в своей книге, что, когда война уже кончилась, он был арестован и в тюрьме, где он сидел в ожидании следствия, был молодой охранник-еврей. Вечерами этот человек входил в камеры к арестованным немцам и начинал избивать их. А остальные охранники его покрывали, делали так, чтобы никто не узнал о том, что он творит.

Его чувства и действия можно понять - вся его семья, все его родные погибли в лагерях. Он ненавидел немцев. Но разве он делал не то же самое, что охранники в фашистских лагерях? И, возможно, у них тоже была причина ненависти к представителям определенной нации и было желание причинить им как можно больше боли?..

И что меня никак не отпускает с момента посещения Освенцима и особенно с момента прочтения книги Гесса, так это то, что получается, в мире нет справедливости, как таковой? И добра, как такового? Каких-то вселенских, всеобщих понятий справедливости и добра? Получается, что эти понятия всегда идут с точки зрения кого-то?.. Какой-то идеологии, партии, личных представлений человека? А как же тогда жить и не ошибиться в выборе?..